Кому: независимому редактору
«Лос-Анджелес таймс» 10 марта 2010 г.
Спасая человечество от психиатрическо-фармацевтического картеля
Фред А. Боман, врач
Прозвучавшее от психиатра Аллена Фрэнсиса страстное предупреждение сберечь «нормальных» среди нас исходит от лисы, охраняющей курятник. Именно Фрэнсис, все авторы «Справочника по диагностике и статистике психических расстройств» (DSM), публикуемого Американской психиатрической ассоциацией, а также психиатры в целом ставят людей под угрозу того, что их будут рассматривать в качестве «ненормальных» или «больных».
Фрэнсис, психиатр и руководитель редакторской группы «DSM», утверждает, что «небольшие изменения в определении психического расстройств способны создавать значительные ненамеренные последствия». Он говорит «ненамеренные», зная о том, что психиатрия полностью подконтрольна фармацевтической индустрии.
Печальный итог заключается в следующем: единственной целью «Справочника по диагностике и статистике психических расстройств» является изобретение «болезней» на основе нормального человеческого поведения, невзирая на такие факторы, как возраст и наличие у человека действительного физического заболевания.
Фрэнсис говорит о трёх фальшивых «эпидемиях» ( синдрома дефицита внимания, аутизма и детского биполярного расстройства), которым психиатры и DSM «непреднамеренно» помогли появиться на свет. Непреднамеренно? Фрэнсис должен знать, что единственная цель создания DSM заключается в изобретении умозрительных заболеваний, чтобы позволит получать пациентов из нормальных людей - пациентов, которым потребуется назначение препаратов, производимых Большой Фармацевтикой.
Истинное же положение вещей состоит в том, что 91% посетителей во время своего первого визита к детскому или подростковому психиатру получают рецепт на как минимум один препарат (Стаббе, 2002), и что ещё в далёком 1998 году психиатрия заставила нас поверить, что от шести до девяти миллионов детей и подростков в США ( что составляет 9-13 процентов населения этого возраста) страдают от того или иного серьёзного эмоционального расстройства (Фридман и т.д., 1998).
Спустя десятилетия пропаганды, убедившей население в том, что от СДВГ в США страдают от пяти до шести миллионов детей, которых можно вылечить амфетаминами, исполнительный комитет Министерства охраны здоровья Западной Австралии выпустил первый в истории отчёт, в котором действительно изучены долгосрочные последствия лечения. Проследив за 131-м ребенком, которому диагностировали и лечили СДВГ в возрасте от 5 до 13 лет они «выяснили, что стимулирующие препараты не вызвали значительных улучшений у детей в отношении подавленности, самовосприятия или социальных функций, и напротив, дети скорее всего успевали в школе ниже своего обычного уровня в десять с половиной раз». Между тем, в статье, опубликованной в “American Journal of Psychiatry” 19 июня 2009 года, Мэйделин С. Гоулд и коллеги сообщили, что в случае приема стимуляторов случаи внезапной смерти среди подростков наступали в 7,4 раза чаще, чем в контрольной группе. Все 10 случаев внезапных смертей, объяснить которые не удалось, были связаны с приемом стимуляторов: исследователи установили употребление метилфенидата (риталина).
Учитывая, что учителя по всей Америке и половина американских родителей теперь обнаруживают диагнозы, эпидемия распространяется очень быстро. При отсутствии какого-либо намёка на научность и в отсутствие объективных показателей ненормальности, стоит ли удивляться тому, что детское биполярное расстройство - практически неизвестное в 1995 году - сегодня охватило от двух до трех миллионов детей?
Единственными признаками заболевания или отклонения от нормы, обнаруженными при патологоанатомическом обследовании Ребекки Рили из Массачусетса, получившей диагнозы СДВГ и биполярного расстройства с последующим назначением психотропных препаратов в возрасте от двух с половиной до четырех лет (когда наступила смерть), были те, которые возникли вследствие приёма этих прописанных ей препаратов: клонидина, депакота и сероквеля. Во время вскрытия не было обнаружено ни признаков СДВГ, ни детского биполярного расстройства. Они и до того никогда не существовали. Вот почему психиатры не имеют смотровых комнат и оборудования для осмотра, и не нуждаются в лабораторных анализах, рентгеновском или ином подобном обследовании.
Психиатры не замедлят указать на то, что они ходили в медицинские школы, и что они - настоящие врачи. Конечно же, они врачи. И именно поэтому они очень хорошо знают, что «пациенты», которых они называют «ненормальными» или «больными», с медицинской точки зрения на самом деле здоровы, и что прописывание им препаратов является не лечением, а ни чем иным, как отравлением.
Если бы психиатрия не была виновна в этом, разве пришлось бы им при каждой возможности повторять, что «расстройства», перечисленные в «DSM», являются заболеваниями, вызванными химическим дисбалансом, который надо восстановить при помощи пилюль? Разве потребовалась бы лживая «научная литература» по биологической психиатрии, нацеленная на создание этих мнимых болезней? Разве пришлось бы им заявлять о депрессии как о болезни, такой же как рак или диабет, а не обычное чувство, присущее всем человеческим существам?
«Лос-Анджелес таймс» 10 марта 2010 г.
Спасая человечество от психиатрическо-фармацевтического картеля
Фред А. Боман, врач
Прозвучавшее от психиатра Аллена Фрэнсиса страстное предупреждение сберечь «нормальных» среди нас исходит от лисы, охраняющей курятник. Именно Фрэнсис, все авторы «Справочника по диагностике и статистике психических расстройств» (DSM), публикуемого Американской психиатрической ассоциацией, а также психиатры в целом ставят людей под угрозу того, что их будут рассматривать в качестве «ненормальных» или «больных».
Фрэнсис, психиатр и руководитель редакторской группы «DSM», утверждает, что «небольшие изменения в определении психического расстройств способны создавать значительные ненамеренные последствия». Он говорит «ненамеренные», зная о том, что психиатрия полностью подконтрольна фармацевтической индустрии.
Печальный итог заключается в следующем: единственной целью «Справочника по диагностике и статистике психических расстройств» является изобретение «болезней» на основе нормального человеческого поведения, невзирая на такие факторы, как возраст и наличие у человека действительного физического заболевания.
Фрэнсис говорит о трёх фальшивых «эпидемиях» ( синдрома дефицита внимания, аутизма и детского биполярного расстройства), которым психиатры и DSM «непреднамеренно» помогли появиться на свет. Непреднамеренно? Фрэнсис должен знать, что единственная цель создания DSM заключается в изобретении умозрительных заболеваний, чтобы позволит получать пациентов из нормальных людей - пациентов, которым потребуется назначение препаратов, производимых Большой Фармацевтикой.
Истинное же положение вещей состоит в том, что 91% посетителей во время своего первого визита к детскому или подростковому психиатру получают рецепт на как минимум один препарат (Стаббе, 2002), и что ещё в далёком 1998 году психиатрия заставила нас поверить, что от шести до девяти миллионов детей и подростков в США ( что составляет 9-13 процентов населения этого возраста) страдают от того или иного серьёзного эмоционального расстройства (Фридман и т.д., 1998).
Спустя десятилетия пропаганды, убедившей население в том, что от СДВГ в США страдают от пяти до шести миллионов детей, которых можно вылечить амфетаминами, исполнительный комитет Министерства охраны здоровья Западной Австралии выпустил первый в истории отчёт, в котором действительно изучены долгосрочные последствия лечения. Проследив за 131-м ребенком, которому диагностировали и лечили СДВГ в возрасте от 5 до 13 лет они «выяснили, что стимулирующие препараты не вызвали значительных улучшений у детей в отношении подавленности, самовосприятия или социальных функций, и напротив, дети скорее всего успевали в школе ниже своего обычного уровня в десять с половиной раз». Между тем, в статье, опубликованной в “American Journal of Psychiatry” 19 июня 2009 года, Мэйделин С. Гоулд и коллеги сообщили, что в случае приема стимуляторов случаи внезапной смерти среди подростков наступали в 7,4 раза чаще, чем в контрольной группе. Все 10 случаев внезапных смертей, объяснить которые не удалось, были связаны с приемом стимуляторов: исследователи установили употребление метилфенидата (риталина).
Учитывая, что учителя по всей Америке и половина американских родителей теперь обнаруживают диагнозы, эпидемия распространяется очень быстро. При отсутствии какого-либо намёка на научность и в отсутствие объективных показателей ненормальности, стоит ли удивляться тому, что детское биполярное расстройство - практически неизвестное в 1995 году - сегодня охватило от двух до трех миллионов детей?
Единственными признаками заболевания или отклонения от нормы, обнаруженными при патологоанатомическом обследовании Ребекки Рили из Массачусетса, получившей диагнозы СДВГ и биполярного расстройства с последующим назначением психотропных препаратов в возрасте от двух с половиной до четырех лет (когда наступила смерть), были те, которые возникли вследствие приёма этих прописанных ей препаратов: клонидина, депакота и сероквеля. Во время вскрытия не было обнаружено ни признаков СДВГ, ни детского биполярного расстройства. Они и до того никогда не существовали. Вот почему психиатры не имеют смотровых комнат и оборудования для осмотра, и не нуждаются в лабораторных анализах, рентгеновском или ином подобном обследовании.
Психиатры не замедлят указать на то, что они ходили в медицинские школы, и что они - настоящие врачи. Конечно же, они врачи. И именно поэтому они очень хорошо знают, что «пациенты», которых они называют «ненормальными» или «больными», с медицинской точки зрения на самом деле здоровы, и что прописывание им препаратов является не лечением, а ни чем иным, как отравлением.
Если бы психиатрия не была виновна в этом, разве пришлось бы им при каждой возможности повторять, что «расстройства», перечисленные в «DSM», являются заболеваниями, вызванными химическим дисбалансом, который надо восстановить при помощи пилюль? Разве потребовалась бы лживая «научная литература» по биологической психиатрии, нацеленная на создание этих мнимых болезней? Разве пришлось бы им заявлять о депрессии как о болезни, такой же как рак или диабет, а не обычное чувство, присущее всем человеческим существам?
